lesnyanskiy в В гостях у Шпиленка. ч.1 Любопытную классификацию фотографов в Живом Журнале сочинил недавно Владимир Трофимов. Список состоит из десяти пунктов. Если у вас есть фотоаппарат и есть ЖЖ,
попробуйте здесь ради интереса определить свой тип.
Попробовали? Нашли совпадения? Получилось? А хотите знать, что я для себя выяснил? Я выяснил, что в Вовиной «периодической таблице» не хватает одиннадцатого элемента. Подходящий мне вариант должен быть такой: «Представляете, я поехал в такое красивое место… долго готовился…, но не взял с собой фотоаппарат». И определил этот свой тип я буквально неделю назад, когда поехал в гости к Игорю Шпиленку. Представляете, я отправился в Брянский лес без своего Canon 1 DX. Зачем, – подумал я, – тащить тяжелую камеру через всю страну. Тем более что Игорь всего за пару дней до моей поездки по телефону сказал, что у них на Брянщине идет дождь, снег до сих пор ни разу не выпадал, все вокруг серое и бесцветное.
Однако маленькую Sony NEX-5 я все же из Читы захватил.
Некоторые друзья критикуют меня, когда я публикую текст без единой фотографии. Поэтому, немного забегая вперед повествования, и чтобы вы прямо на этом месте не бросили чтение, ставлю снимок:
Игорь Шпиленок в своей деревне:
Я очень плохо знал (а, если честно сказать, – совсем не представлял), где и как живет известнейший российский фотограф-натуралист, один из популярнейших блоггеров, и как выглядит заповедник Брянский лес, созданный по инициативе Игоря Шпиленка в 1987 году, и возглавляемый им на протяжении почти двух десятилетий. Впрочем, какое-то впечатление у меня сложилось из рассказов Игоря, когда он на пути своей экспедиции, останавливался у нас в Чите. А также из его статьи «Брянский лес» в известном сборнике «Россия глазами блоггеров», и из некоторых постов в ЖЖ. Например, в с. Мухоршибирь Игорь подметил, что дома семейских (потомков старообрядцев, переселенных в Забайкалье в XVIII веке с западных районов – Белоруссии, Украины) очень схожи по стилю и архитектуре с деревенскими домми на его родине. «На границе Бурятии и Забайкальского края, - пишет Шпиленок , – я обратил внимание на яркую раскраску фасадов домов в семейских деревнях. Уж больно похоже на запад Брянщины, словно где-то в Новозыбкове или Злынке». И некоторые забайкальские лесостепные ландшафты тоже похожи на брянские.
В общем, я совсем не предполагал, что во время моего «краткого ответного визита на Брянщину» возникнут какие-то сюжеты, которые заставят меня тосковать по своей зеркальной камере. «Ну, деревня…, болота, дождь…, ну, брянский лес, зубры в заповеднике… Но они же (зубры) не знают, что я еду, не стоят там, не ждут меня с фотоаппаратом …».
Скорый поезд №059 «София» несется из Москвы на запад, не останавливаясь. Такое впечатление, что торопится поскорее увезти гастарбайтеров домой, в Украину. Плацкартные вагоны битком заполнены, ноги торчат с полок вдоль всего прохода. Но в плацкартах тепло, в отличие от купейных, где едут всего по три – четыре человека.
Короче говоря, от Москвы до станции Суземка в течение всего пути (шесть часов), как вы должны догадаться, я замерзал в одиночестве.
Почти всю дорогу кутался в одеяла, а в окно совсем не глядел (оно было залеплено мерзлой грязью). Поэтому и не заметил, как серость в пейзаже сменилась снежной белизной.
Суземка – это крайняя станция перед украинской границей. Когда-то была совсем глухой дырой, но в 90-е годы (прошлого века, естественно) стала вдруг расцветать, плодиться магазинчиками, ресторанчиками и сомнительными личностями. Пропускной таможенный пункт Суземка стал транзитными воротами для контрабанды. Товары из Турции фурами транспортировали через всю Украину до границы. Здесь их перегружали УАЗы и незаметно (таможенники и погранцы как раз в этот момент случайно отвернулись) провозили на российскую территорию лесными дорогами. Не зря у брянских лесов синоним – «партизанские». Потом снова сгружали в фуры и доставляли в Москву на Черкизовсий рынок.
Суземский «клондайк» закончился в связи с ликвидацией «Черкизона» и в пору политического фиаско Юлии (поговаривают, что это был отчасти ее бизнес).
В пять часов вечера «София» прибыла в Суземку. В вагоны зашли пограничники с досмотром, а я благополучно выскользнул на перрон. (Ничего не нарушил, а все равно радуюсь, что не задержали).
На земле и деревьях лежал снег, небо было серым, все вокруг показалось мне холодным и неприветливым, за исключением высокой фигуры Игоря Шпиленка, идущего вдоль поезда мне навстречу.
«Ну, вот, это ты с собой снег и мороз привез, – сказа Игорь. – Наконец-то, хорошая погода настала. Еще вчера все здесь было черное и слякоть».
В общем, я сразу понял, что не зря приехал на Брянщину.
Станция Суземка
Владимир Трофимов. Список состоит из десяти пунктов. Если у вас есть фотоаппарат и есть ЖЖ,попробуйте здесь ради интереса определить свой тип.
Попробовали? Нашли совпадения? Получилось? А хотите знать, что я для себя выяснил? Я выяснил, что в Вовиной «периодической таблице» не хватает одиннадцатого элемента. Подходящий мне вариант должен быть такой: «Представляете, я поехал в такое красивое место… долго готовился…, но не взял с собой фотоаппарат». И определил этот свой тип я буквально неделю назад, когда поехал в гости к Игорю Шпиленку. Представляете, я отправился в Брянский лес без своего Canon 1 DX. Зачем, – подумал я, – тащить тяжелую камеру через всю страну. Тем более что Игорь всего за пару дней до моей поездки по телефону сказал, что у них на Брянщине идет дождь, снег до сих пор ни разу не выпадал, все вокруг серое и бесцветное.
Однако маленькую Sony NEX-5 я все же из Читы захватил.
Некоторые друзья критикуют меня, когда я публикую текст без единой фотографии. Поэтому, немного забегая вперед повествования, и чтобы вы прямо на этом месте не бросили чтение, ставлю снимок:
Игорь Шпиленок в своей деревне:Я очень плохо знал (а, если честно сказать, – совсем не представлял), где и как живет известнейший российский фотограф-натуралист, один из популярнейших блоггеров, и как выглядит заповедник Брянский лес, созданный по инициативе Игоря Шпиленка в 1987 году, и возглавляемый им на протяжении почти двух десятилетий. Впрочем, какое-то впечатление у меня сложилось из рассказов Игоря, когда он на пути своей экспедиции, останавливался у нас в Чите. А также из его статьи «Брянский лес» в известном сборнике «Россия глазами блоггеров», и из некоторых постов в ЖЖ. Например, в с. Мухоршибирь Игорь подметил, что дома семейских (потомков старообрядцев, переселенных в Забайкалье в XVIII веке с западных районов – Белоруссии, Украины) очень схожи по стилю и архитектуре с деревенскими домми на его родине. «На границе Бурятии и Забайкальского края, - пишет Шпиленок , – я обратил внимание на яркую раскраску фасадов домов в семейских деревнях. Уж больно похоже на запад Брянщины, словно где-то в Новозыбкове или Злынке». И некоторые забайкальские лесостепные ландшафты тоже похожи на брянские.
В общем, я совсем не предполагал, что во время моего «краткого ответного визита на Брянщину» возникнут какие-то сюжеты, которые заставят меня тосковать по своей зеркальной камере. «Ну, деревня…, болота, дождь…, ну, брянский лес, зубры в заповеднике… Но они же (зубры) не знают, что я еду, не стоят там, не ждут меня с фотоаппаратом …».
Скорый поезд №059 «София» несется из Москвы на запад, не останавливаясь. Такое впечатление, что торопится поскорее увезти гастарбайтеров домой, в Украину. Плацкартные вагоны битком заполнены, ноги торчат с полок вдоль всего прохода. Но в плацкартах тепло, в отличие от купейных, где едут всего по три – четыре человека.
Короче говоря, от Москвы до станции Суземка в течение всего пути (шесть часов), как вы должны догадаться, я замерзал в одиночестве.
Почти всю дорогу кутался в одеяла, а в окно совсем не глядел (оно было залеплено мерзлой грязью). Поэтому и не заметил, как серость в пейзаже сменилась снежной белизной.
Суземка – это крайняя станция перед украинской границей. Когда-то была совсем глухой дырой, но в 90-е годы (прошлого века, естественно) стала вдруг расцветать, плодиться магазинчиками, ресторанчиками и сомнительными личностями. Пропускной таможенный пункт Суземка стал транзитными воротами для контрабанды. Товары из Турции фурами транспортировали через всю Украину до границы. Здесь их перегружали УАЗы и незаметно (таможенники и погранцы как раз в этот момент случайно отвернулись) провозили на российскую территорию лесными дорогами. Не зря у брянских лесов синоним – «партизанские». Потом снова сгружали в фуры и доставляли в Москву на Черкизовсий рынок.
Суземский «клондайк» закончился в связи с ликвидацией «Черкизона» и в пору политического фиаско Юлии (поговаривают, что это был отчасти ее бизнес).
В пять часов вечера «София» прибыла в Суземку. В вагоны зашли пограничники с досмотром, а я благополучно выскользнул на перрон. (Ничего не нарушил, а все равно радуюсь, что не задержали).
На земле и деревьях лежал снег, небо было серым, все вокруг показалось мне холодным и неприветливым, за исключением высокой фигуры Игоря Шпиленка, идущего вдоль поезда мне навстречу.
«Ну, вот, это ты с собой снег и мороз привез, – сказа Игорь. – Наконец-то, хорошая погода настала. Еще вчера все здесь было черное и слякоть».
В общем, я сразу понял, что не зря приехал на Брянщину.
Станция Суземка